С одной стороны, Колобку редкостно повезло - ему каким-то чудом достали остродефицитный билет на генеральную репетицию "Отелло" в постановке Андрея Кончаловского в театре Станиславского и Немировича-Данченко. Премьера - завтра, а сегодня избранная публика уже посмотрела. Генеральная репетиция в Стасике - это вам не студенческая репетиция юношей в джинсах, это полноценный прогон в костюмах, со всей машинерией, с приглашением прессы и ВИПов, со специально отпечатанными на репетицию программками (!) , в общем, всё как у больших. Вся московская театральная и оперная критика сбегается заценить спектакль до премьерного показа. С другой стороны, первый раз в жизни я смотрела "Отелло" без Отелло - перед началом оперы прозвучало объявление, что прима-звезда театра Николай Ерохин, исполнитель партии Отелло, сегодня "будет петь в щадящем режиме, просим отнестись с пониманием".
"В щадящем режиме" - это мягко сказано. Ерохин, если можно так выразиться, не пел совсем (видимо, что-то с горлом и связками), а задействовать другой состав почему-то не стали. В итоге все ключевые темы и арии сегодня прошли мимо - открывает щука рот, но не слышно, что поёт. А кто помнит партитуру "Отелло", тот понимает, что опера целиком держится на Отелло и Яго. Если бы не пела Дездемона (например, Хиблушка наша Герзмава сегодня не пела вообще, копя силы перед премьерой), то это было бы не смертельно, а вот без Отелло как-то совсем некомильфо. Загримированный под Отелло Ерохин был точь-в-точь раздобревший Киркоров без грима, и комический эффект как-то мешал воспринимать муки ревности и уязвленного самолюбия всерьёз.
Но это ещё цветочки, ягодки впереди. В первом акте сценография была классической венецианской (театральный режиссер Кончаловский вообще известен как приверженец большого стиля и неувядаемой классики) - тяжёлые бархатные платья с венецианским кружевом и золотыми шнурами, кафтаны и шпаги, красные шапки венецианского дожа, бушующее море и пальмы с рододендронами и апельсиновыми деревьями, резные интерьеры аристократических палаццо и прочая бель эпок. А вот после антракта охреневший зритель узрел Отелло во френче и галифе, дружно зигующих венецианцев и огромную, на половину сцены, гипсовую голову Дуче, которая в зависимости от сюжетных поворотов вертелась на шарнирах и поворачивалась к зрителям то шишковатым лбом, то лысым затылком в складочку. Граждане венецианской республики, вмиг превратившиеся в зигомётов-чернорубашечников, повергли публику в состояние глубокого грогги, а сцена удушения Дездемоны озверевшим мужем в кирзовых сапогах под огромной головой Муссолини напоминала финал какой-нибудь "Республики Сало...".
После спектакля народ увлечённо гадал, что же такого произошло за 15 минут антракта, что сценографическая концепция поменялась настолько радикально. А я вспомнила историю строительства гостиницы "Москва", когда архитекторы разработали два варианта фасада и представили на выбор Сталину, а ему оба варианта понравились, и он оба и подписал. Переспрашивать архитекторы побоялись, поэтому половина здания была выдержана в одном стиле, а половина в другом. Наверно, и тут обе версии пришлись режиссёру по душе, и он устроил перелёт на машине времени. Других вариантов объяснения мы не нашли, слово за оперными критиками и за теми, кто себя ими считает:)))).