Очень странно, что без призов кинофестиваля ДОКер осталось блестящее поэтическое полотно колумбийки Вивианы Гомез Эчеверри и немца Антона Венцеля «Между огнём и водой» - по моей оценке, твёрдый кандидат на Гран-При.
Мы настолько привыкли к потоку тревожных, кровавых новостей из раздираемой гражданской войной Колумбии, ставшей сегодня одной из самых горячих точек на планете и уступающей по уровню зашкаливающей жестокости, пожалуй, лишь Афганистану и Йемену, что истории, подобные рассказанной в фильме, - как глоток свежего воздуха. Мы наблюдаем не просто человеческую и семейную историю, а целый микрокосм, умиротворяющий и вселяющий надежду.
Камило - афроколумбиец, приёмный сын в индейской семье племени кийясинга. В кругу своих соплеменников он не смотрится белой вороной не только потому, что по цвету кожи они слабоотличимы (индейцы юго-западной колумбийской провинции Нариньо довольно смуглокожие), а ещё и потому, что ему трижды фантастически повезло в этой жизни. Правда, он пока об этом не догадывается и дико комплексует - потому, что он не такой, как все, потому, что он не знает, кто его биологические родители, ну и потому, наконец, что всем тинейджерам свойственно комплексовать.
Неторопливо, нараспев перед нами разворачивают масштабное полотно о жизни индейского племени в резервации - о том, как там устроена социальная и бытовая жизнь, о человеческих взаимоотношениях, о невероятной красоты местной природе, об уникальной индейской культуре и ритуалах, которые мы бы никогда не увидели, не проживи так долго создатели картины на берегу вулканического озера Лагуна де ла Коча бок о бок с персонажами фильма - индейские общины очень закрытые, абы кого и просто поглазеть не пускают. Большая многодетная семья Хохоа, в которой воспитывается Камило - редкий в наши времена пример идеальной внутрисемейной гармонии, любви и трепетного отношения друг к другу, и это - первая причина, почему подросток вытащил счастливый билет. Его приёмный отец - второй центральный персонаж картины - не простой член общины, а таита - один из старейшин. Для того, чтобы стать таита, нужно служить, прежде всего, моральным примером для всех остальных. Норберто Хавьер Хохоа, удивительно светлый и обаятельный человек, таким примером является. Весь фильм построен как диалог отца и сына, очный и заочный, между ними крепкая, неразрывная связь, и социализация юного Камило в надёжных руках.
Это никоим образом не «этнографическое кино», хотя вы увидите и обряд вызова предков, и ритуал коллективного потребления аяхуаски - сильнейшего галлюциногена, и ещё массу «вкусненького», до которого так охоч пресыщенный европеец. Нам продемонстрирована модель альтернативного социального устройства, попытка традиционной общины самосохраниться и защитить себя в бушующем море капиталистических отношений. Индейская резервация - не очаг благоденствия, она уязвима перед лицом внешних угроз, когда на твою землю посягают крупные собственники («когда мы пришли сюда, здесь не существовало права на землю, земля была общей»), а утром, включив радио, ты услышишь, что «68 глав индейских общин убиты вооружёнными группировками, 6 тысяч человек остались без крова». Следуя за героем и историей его взросления, создатели картины познакомят нас с механизмами принятия решений в общине - советом старейшин, с местной юстицией (она в резервации двойная, а для юнцов - как бы тройная: показателен эпизод, когда старейшины решают, что делать с впервые напившимся и набезобразившим подростком - судить его местным, индейским судом, отдать его в руки национального правосудия или просто передать родителям, чтобы научили уму-разуму). К сожалению, формат поэтического киноэссе не позволяет углубиться в вопросы соотношения индейской и общенациональной властных систем, а у зрителя возникает справедливое впечатление, что он крайне мало знает о том, как построен незнакомый ему социум.
Авторы картины сопровождают семейство Хохоа в районный Центр защиты семьи, где, наконец, не только нашли документы Камило, но и отыскали женщину, которая отдала его, новорождённого малютку, в приют - матерью его была проститутка, умершая в наркопритоне, а добрая женщина нашла его (повезло!), а потом не просто отдала в детский дом, но и проследила, чтобы для него нашли приёмную семью (второй раз повезло!). Ну и третья улыбка фортуны, как мы уже знаем, - парень попал в добрые, заботливые руки. Уникальный, редкий по нынешней жизни хэппи-энд.
И раз уж зашла речь об этнографии - замечательны финальные сцены, когда Камило едет посмотреть «на свою Родину» и «впервые увидеть море» в прибрежный город Тумако. Там как раз всё население негритянского происхождения, как Камило, индейцев нет совсем, и складывается впечатление, что герой с отцом отправились в дальнее путешествие, хотя между их общиной и побережьем километров 50. Всё-таки очень большая и очень разнообразная эта ваша Колумбия.
Фильм у Эчеверри и Вензеля получился, с одной стороны, светлый, катарсический, и в то же время проблемный, не слащавый, а присущее авторам объёмное и очень цепкое зрение достойно самых высоких оценок и наград.